lafeber

Если хоть одно слово будет тут сказано о создании профсоюза, то корпорация закроет ваш филиал на раз-два.
сериал “Офис”

Всемирная федерация профсоюзов (WFTU) была создана 3 октября 1945 в Париже. Ее костяк составляли советская ВЦСПС, американские AFL-СIO и британская bTUC. Эта организация родилась в атмосфере дружественных отношений между победоносными союзниками, став слепком того краткого периода. Прошло немного времени, и после выхода из ее состава основных западных профсоюзов в 1949 году WFTU стала полноправной советской вотчиной. В названии этой ширмы по-прежнему имелось прилагательное «Всемирная», в ее рядах оставалось порядочное количество европейских профсоюзов (в основном социалистического толка), и эти ряды начинали уже пополняться профсоюзами из стран Третьего мира. Из 206 млн. членов WFTU [на 1983 г.] половина приходилась на СССР, 70% - на коммунистические страны [без маоистского КНР, который вышел в 60-е], что обеспечивало СССР большинством при голосовании. Если смотреть с точки зрения СССР, то WFTU был ценным советским внешнеполитическим активом, который нельзя было забрасывать. Ему требовалось обязательное развитие, так как потенциально эта «мягкая сила» позволяла достучаться до каждого наемного работника в любой стране, представлять и защищать его интересы, и в такой ситуации Москва становилась рабочим Ватиканом, берущим под свою католикосную защиту эксплуатируемых диссидентов во враждебной капиталистической среде. Еще нескоро спорт высоких достижений и культурные проекты UNESCO принизят для нас эту значимость международного профсоюзного движения.

В 1949 году, когда американцы и британцы покидали WFTU, они жаловались на «засилье коммунистов и их марионеток», на то, что «это более не настоящий профсоюз, а инструмент советского правительства». Действительно. Летом 1947 года после речи госсека Маршалла в Гарварде 4 июня [первый шаг в программе европейского экономического восстановления, т.е. Плана Маршалла] прошло всего 9 дней, как Генеральный Совет WFTU выпустил свое официальное постановление 13 июня, в котором изобличил то выступление американского госсека как «план капиталистических монополий использовать свою экономическую силу для усиления эксплуатации труда, для навязывания неприемлемых и антидемократических политических условий в обмен на экономическую помощь». Примечательно то, что Молотов только 2 июля наложит свою отрицательную резолюцию на те американские предложения, т.е. откажется от Плана Маршалла, но на саму конференцию до этого приедет с внушительной делегацией, проявляя заинтересованность. Получается, что руководство WFTU полезло вперед батьки и сморозило индоктринированную глупость? Нет. Первая советская установка была на критику американского плана, так как на тот момент СССР еще не пригласили на будущий экономический саммит. То срежиссированное заявление WFTU легло в масть. Мы всего лишь переобулись в воздухе:

«"Бидо ... ощущая давление со стороны сильной Коммунистической партии Франции и боясь, что отсутствие СССР вынудит Францию присоединиться к англосаксам в разделенной Европе, где будет преобладать воскресшая Германия), решил пригласить Молотова. Советский тон мгновенно смягчился. 26 июня Молотов прибыл в Париж с восьмидесяти девятью экономическими экспертами и функционерами, затем провел большую часть последующих трех дней за телефонными переговорами с Москвой. Советский Союз очень серьезно рассматривал этот план. СССР даже отдал приказ своим восточноевропейским сателлитам быть готовыми присоединиться к плану».


В 1951 штаб-квартиру WFTU попросили покинуть Париж. Французское правительство обвинило организацию в «подрывной деятельности». Помнится, когда забастовки парализовали французскую промышленность и транспорт в 1946-47 годах, военно-морской секретарь США Форрестол рвался во Францию, чтобы с помощью американской армии разогнать «коммуняк-инсургентов», а Брюссельский пакт 1948 года, создавший Западный Союз (WU) еще до НАТО, озаботился поддержанием внутренней безопасности. По идее Статья 7 требовала от пяти государств-подписантов приходить друг к другу на помощь в случае возникновения ситуации, угрожающей экономической стабильности. А это значит, если где-то промышленная акция, подстегиваемая коммунистами, зашла слишком далеко, то полиция, ВВ или карабинеры соседей могли быть приглашены для совместного разгона штрейкеров. В 1956 году Австрия выселила штаб-квартиру WFTU из Вены «по причинам, угрожающим австрийскому нейтралитету». Организация долгое время находилась в Праге, но в 2006 году переехала в третий раз – на сей раз в Афины. Как если бы специально подгадали - накануне экономического кризиса и греческих уличных беспорядков 2008 года.

К 1970-м годам WFTU налилась соками и заматерела. Она отнюдь не доминировала - западные раскольники основали свои собственные международные профсоюзные организации (ICFTU, WCL и ETUC). Но и не чахла. Советские международники были спокойны как удавы, готовясь медленно поглотить молодого европейского кролика - ETUC – под музыкальный аккомпанемент детанта, способствующего пищеварению. На американскую AFL-CIO мы уже махнули рукой – нашему влиянию они поддавались слабо, но вот европейские сектанты, ослабленные стагфляцией и безработицей, вроде были готовы на унию к 1975 году. Руководитель международного отдела ВЦСПС (AUCCTU) Борис Аверьянов не имеет странички в Википедии. Он незаслуженно забыт на Родине, но Викиликс с ворованными госдеповскими телеграммами, неожиданно, имеет что сказать про него. Аверьянов официально был одним из пяти секретарей WFTU и номинально подчинялся генсеку Ибрагиму Закария (Судан), но считался самой влиятельной фигурой в организации. В январе 1975 года он приготовил визит председателя ВЦСПС в ФРГ для переговоров с немецким профсоюзом DGB. Председателем ВЦСПС был Шелепин А.Н. – тот самый, что стоит между Серовым и Семичастным. Главой немецкой DGB был Ганс Оскар Веттер (Vetter), который параллельно руководил общеевропейским профсоюзом ETUC [куда мы не входили, но хотели попасть]. Шелепин и Веттер 30 января обсуждали статус наблюдателя ВЦСПС при ETUC и готовили общие комитеты с советскими участниками. Процесс шел в направлении появления пан-европейского профсоюза [без американского блек-джека и AFL-CIO]. Образ и репутация WFTU тогда бы сильно улучшились, вернувшись во времена до 1949 года. Хотя визит Шелепина в ФРГ проходил в секретной обстановке, утечки были в прессе, не без критики. Один раз перед бронированным Мерседесом бывшего председателя КГБ прошла акция украинцев, проживающих в ФРГ в изгнании. В своих листовках они протестовали против визита Шелепина, которого они обвиняли в убийствах украинцев. На тот момент на территории ФРГ всё еще были возбуждены уголовные дела в связи с убийствами Степаны Бандеры и Льва Ребета, в организации которых в качестве обвиняемого проходил Шелепин, но министр юстиции ФРГ Ганс Йоахим Вогель (SPD) гарантировал Шелепину безопасный въезд и выезд из ФРГ. В целом, если судить по госдеповским депешам, Аверьянов чувствовал себя очень уверенно и спокойно, работал без спешки или нахрапа, чувствовал настроения в Европе и «дохлую кошку через забор к соседу не забрасывал». В разговоре с американским посольским работником [EmbOff] он шутил про то, что советским профсоюзным деятелям не дают визу в США, и открыто объяснял, как и почему появились карикатуры и статьи, направленные против Джорджа Мини [Meany, глава AFL-CIO] в советской прессе. Аверьянов сообщил американцу, что всё же не теряет надежды укрепить связи между ВЦСПС и AFL-CIO, хотя трудно было себе представить, как этого можно было достичь, учитывая имеющуюся идеологическую идиосинкразию. По идее 1975 – это пик развития американских профсоюзов, после чего начался их закат в частном (корпоративном) секторе. Любая попытка навести с ними советские мосты в 70-е только бы ускоряла процесс де-юнионизации. Совсем по другому обстояли дела в 30-40-е, когда и антикоммунистического яда было поменьше, и Генри Уоллес стоял в рубке рядом с капитаном.

В истории профсоюзного движения США Ф. Рузвельт сыграл существенную роль, если не дьявольскую, как считают республиканцы (что тогдашние, что нынешние). Закон о трудовых отношениях [National Labor Relations act] подхлестнул развитие профсоюзов (AFL, CIO и более мелких) в 1935 году. Если в первые 2-3 года своего правления Рузвельт прислушивался к деловому сообществу, то второй его срок стал просто ужасом для всех предпринимателей – президент реально фармил ачивку «социализм». Членство в профсоюзах возросло с 3.8 млн в 1935 до 10.2 млн в 1941 году, а это было 28% от всей рабочей силы, не считая сельское хозяйство. Профсоюзы превратились в интегральную часть Второго Нового курса, обретя политическую силу. Толпы рабочих бродили туда-сюда, устраивали сидячие забастовки и прочие промышленные акции, и никто их силой не сгонял с чужой собственности. Рузвельта этот расклад устраивал до поры до времени, пока в декабре 1941 года ему не пришлось пригласить предпринимателей помочь с кое-какой производственной проблемкой в районе Тихого океана. Но наросший профсоюзный зоб никуда не делся. Миллионные забастовки случались во время войны, и профсоюзные лидеры вес свой наращивали.

В США В 1946 году сила профсоюзов была велика, как никогда. Забастовки во многих отраслях поставили всю страну на уши. В мае 1946 Трумэн вроде отбился от железнодорожников своим Указом Указа президента 9727 (17 мая), но сильно испортил отношения с руководством профсоюзов AFL-CIO [Филлип Мюррей и Джон Льюис], которые нового президента во грош не ставили, и он видел это пренебрежение и угрозы в свой адрес. Для Трумэна этот развод с профсоюзным движением был важной вехой. В 1930-е года он считал себя человеком труда и, как демократ, скорее тяготел к северным либералам, чем к южанам. В своих избирательных кампаниях он опирался на профсоюзы и находил там поддержку. Как член команды Рузвельта он полностью воспринял социально-трудовую повестку и продолжил проводить ее после смерти ФДР, подав рекордное количество законопроектов в Конгресс, защищающих как труд, так и социальное равенство [другое дело, что Конгресс зарезал большую их часть]. Но летом и осенью 1946 года Труд [не советская газета] обратился против него, и Трумэн воспринял это как предательство. В ноябре 1946 года, когда Льюис пригрозил очередной угольной забастовкой, Трумэн раздавил его как клопа, хотя имел альтернативные варианты действий. Шахты тогда всё еще находились под государственным управлением [seizure], и Закон Смита-Конноли запрещал трудовые акции на госпредприятиях. Льюису было выписано судебное предписание [injunction] запрещающее ему проводить забастовку, но 20 ноября тот всё равно начал ее. Федеральный судья привлек его за неуважение [contempt]. Льюис отказался явиться на слушания. Четвертого декабря суд выписал огромный штраф профсоюзу шахтеров в 3 млн. долларов, и лично Льюису штраф в $10,000. Седьмого декабря 1946 года Льюис сдался. Для президента это была потрясающая победа, которая ставила его на один уровень с зубрами американской политики. Словно молодой Ким Чен Ын, взявший низкий старт и якобы расстреливавший минометно-ракетными залпами потенциальных внутренних соперников, показывая тем самым функционерам с 50-летним партийным стажем, что проверять его на прочность не надо, Трумэн также поднялся на «трупе» профсоюзного деятеля, хоть и с опозданием в полтора года. В ноябре-декабре 1946 эта победа для него была очень важна. Ноябрьские выборы в Конгресс были полностью слиты. Рузвельтовские кадры все разбежались из Кабинета. Своя родная Демократическая партия было отшатнулась от парии-президента. Был утерян контроль над ценами, и инфляция стремилась к отметке в 25% годовых. Все, кому было не лень, критиковали Администрацию. В таких удручающих обстоятельствах нужно было сделать уверенную заявку на лидерство, продемонстрировав свою силу воли. Схватку с йокодзуном Льюисом можно также рассматривать в еще более широкой перспективе. Для Трумэна Джон Льюис был как «тренировка на кошках», после которой президент поймет, что он способен на многое, что ничего его не стесняет и что он готов бросить вызов самому главному профсоюзному деятелю всея планеты – Сталину. Можно предположить, что борясь с Льюисом, Трумэн на самом деле готовился к схватке со Сталиным, хотя сам этого еще не осознавал. Полтора года мямления отправились в мусорную корзину вместе с Бирнсом. Из рукава были вытащены тузы – Маршалл и Кеннан. Никаких компромиссов, уступок и длительных переговоров – только демонстрация своей несгибаемой силы воли. To victor the spoils.


Higgs, Depression, War and Cold War, 2006
McCullough, Truman, 1992.
https://archive.org/stream/StateDeptcable1975-98623/State%20Dept%20cable%201975-98623_djvu.txt

https://wikileaks.org/plusd/cables/1974MOSCOW01618_b.html