Guys and dolls
May. 6th, 2024 08:01 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lafeber«It’s Guys and dolls! Not guys and guys»
Seinfeld
Seinfeld
27 октября 1951 американский журнал Кольерс (Collier’s magazine) посвятил весь свой 130-страничный выпуск гипотетической Третьей мировой войне. Одна из статей описывала поражение СССР и последующую оккупацию территории проигравшего Советского Союза в период 1952-60. Авторами выпуска выступили 20 известных журналистов того времени. Я, например, узнал Эда Марроу и Маргарет Хиггинс (освещала Корейскую войну).
Кеннан в ужасе смотрел на обложку журнала, боясь заглянуть внутрь. Его знакомый поведал ему, что внутри было написано, что предполагалось отпраздновать победу над СССР постановкой мюзикла «Парни и куколки» (Guys and dolls) в Большом театре.
Кеннан так и не решился открыть этот выпуск в 1951. В 1972 он всё же раскопал этот журнал в архивах и прочитал его содержимое. Идея с мюзиклом пришла от британского драматурга и новеллиста Д.Б. Пристли, а не редактора. Хотя общий тон этого выпуска поддержал основную мысль Кеннана о том, что надо думать наперед и представлять реалистично, каковой будет война с СССР, эксперт-советолог всё равно продолжил думать плохо об этом издании. «Fantastic gaucherie» - «фантастическая бестактность», дал свою оценку Джордж. «Постыдная безвкусица» (embarrassed distaste). [100-102]
no subject
Date: 2024-05-06 10:58 am (UTC)Русская версия мюзикла называлась «Бездельники и женщины», но он был в бывшем Театре Красной Армии. В Большом показывали «Евгения Онегина», и вообще Пристли писал о русской культуре с большим уважением.
В Прекрасной России Будущего возродили триколор.
Кеннан в журнале тоже упоминался - как один из авторов так называемой Денверской декларации. Цитату из альтернативного Кеннана сгенерировали не хуже ChatGPT.
To expedite the achievement of genuine peace, the Declaration assured the peoples of Russia, China and the satellite states that there would be no demands for reparations, no war-crime trials, and immediate return for them to full and honorable membership in the United Nations, with no “probation ary period” such as was imposed on the vanquished after World War II. Above all, there would be no attempt to force any arbitrary systems of government or religion on any people, so long as all peoples accepted and respected the basic concepts of human rights and the brotherhood of man, with no Iron Curtains anywhere. A passage in the Declaration relative to this was largely the contribution of one of the American delegates, George F. Kennan: “Forms of government are forged mainly in the fire of practice, not in the vacuum of theory. They respond to national character and to national realities. There is great good in the Russian character, and the realities of that country demand a form of administration more considerate of that good than the present imperialistic regime.” It was a vital principle of the Declaration that whereas the rights of the individual must be ensured, the rights of governments must be restricted to obedience to the common code of international morality, and the common code prohibited that form of tyranny known as “totalitarianism.”
no subject
Date: 2024-05-07 12:19 am (UTC)Историки считают, что именно так надо заканчивать войны. Как на Венском Конгрессе 1815 и после ВМВ. Но не как в Версале 1919. Не разводить обиды и реваншизм. Включать проигравшего побыстрее обратно. Это т.н. подход Real Politik в стиле Киссинджера.
>> with no “probation ary period” such as was imposed on the vanquished after World War II.
Германия и Япония довольно быстро были возвращены в мировое сообщество не смотря на Потсдамское наказание и Трибуналы. Трудно определить, что такое «испытательный срок» и насколько он может быть обидным для проигравшего. На территории ФРГ и на Окинаве до сих пор есть военные США, но они не приводят к ресентименту.
Так как Кеннан постоянно думал о чувствах СССР, как бы того не обидеть, то Кеннан следует считать «реалистом», «Киссинджером».
no subject
Date: 2024-05-07 02:06 am (UTC)Оппенгеймер считал, что Нильс Бор был прав, когда предлагал Черчиллю и Рузвельту сообщить Сталину о работе над атомной бомбой и наладить контакты между физиками с обеих сторон. Неизвестно, как бы это отреагировал Сталин, но, взаимной паранойи можно было хотя бы частично избежать. В этом Оппенгеймер тоже был своего рода «реалистом».
"I cannot tell, and I think that no one can tell, whether early actions along the lines suggested by Bohr would have changed the course of history. There is not anything that I know of Stalin’s behavior that gives one any shred of hope on that score. But Bohr understood that this action was to create a change in the situation. He did not say, except once in jest, "another experimental arrangement," but this is the model he had in mind. I think that if we had acted in accordance, wisely and clearly and discreetly in accordance with his views, we might have been freed of our rather sleazy sense of omnipotence, and our delusions about the effectiveness of secrecy, and turned our society toward a healthier vision of a future worth living for."
https://www.osti.gov/servlets/purl/1972972
no subject
Date: 2024-05-07 11:28 am (UTC)Сказать Сталину о разработках атомной бомбы можно было бы. Но не было гарантий, что это излечит его паранойю. Это всё равно что снять советофоба Лоя Хендерсона с поста Директора Восточноевропейского отдела в 1943. Ну сняли. Ну прогнулись под Сталина. Помогло это? Ненадолго. Сталин не ценит и продолжает психовать.
no subject
Date: 2024-05-06 11:22 am (UTC)Там не только журналисты. Профсоюзный деятель Уолтер Рейтер, сенатор Маргарет Чейз-Смит, Оксана Касенкина - учительница, выпрыгнувшая из окна советского консульства в Нью-Йорке…
У Касенкиной из всех авторов было самое бедное воображение. Иконы в каждом доме, цыгане и блэкджек…
Every home in Russia has its icon today, and there is a great spiritual reawakening throughout the land. Most of these holy paintings were hidden for years, for religion under Stalin was merely a political instrument. But in Russia today, the people are enjoying glorious freedom of religion— as they are enjoying other precious things of the West.
We are rebuilding our town, and the Slavyansk festival has returned. All sorts of goods are on sale; cattle is on exhibition, and there are countless tents and wagons—the whole a great colorful fair with gypsies and everybody wearing their best clothes.
But there is no real happiness here, only a grim gaiety, for the Russian people are still in a state of shock. There is, however, great relief— one can feel it all over Russia— for the people no longer live in terror of anything or anybody. Today the words of Lincoln, “of the people, by the people and for the people,” apply to the people of Russia as never before. Under Stalin it was “of the state, by the state, for the state.” The “people” did not enter into this warped credo, for there was one great flaw in Stalin’s thinking: he did not like the Russian people.
Заглавную статью написал драматург Роберт Шервуд. Он объяснял, что Третья Мировая началась со вторжения в Югославию.
When Marshal Tito went on the air, he said: “We have been attacked. Our country has been invaded, without warning, without provocation, from four different points. Many of the invading troops are under direct Soviet command. All of them are under the control of one man, Stalin, the betrayer of the people’s trust, the murderer of the great principles of Marx and Lenin.
“I call upon the conscience of mankind to bear witness to this imperialistic act of rape.
“The following Yugoslav towns have been invested: Debar, Yablanitza, Djakovica, Bezdan and Subotica. Our magnificent army is moving into action and will inflict frightful punishment on these dupes of the Kremlin.
<…>
Yugoslav morale rose to the seething point. This people, who had never capitulated to Hitler, now felt eternally unbeatable, and fought with an exultant ferocity. And as Yugoslav morale ascended, so did Tito’s prestige throughout the anti-Communist world. He was the hero of the hour, comparable to the R.A.F. fighters in September, 1940, and General Mac Arthur and the “Battling Bastards of Bataan” in the grim winter of 1942.
The Communists in Western Europe and in the United States strove submissively to organize public sentiment against intervention in what they termed “this local Balkan revolution,” but their clamor was drowned out by the popular cries for aid for “Heroic Yugoslavia.”
On Sunday night, May 11th, President Truman broadcast his famous demand to Stalin: “If, as you say, you really want to make peace, the time to make peace is now—it is now or never.”
He added that it was “clear to the whole civilized world that these acts of brutal aggression by your satellites have been made at your command. The fighting can be ended also at your command.”
The only answer from the Kremlin was a curt restatement of the propaganda line that this was merely an “internal” matter in Yugoslavia.
<…>
By May 14th the United States and all other countries of the North Atlantic Treaty Organization were committed to the aid of Yugoslavia and the utter defeat of Stalinist Communism. Greece had already entered the war by attacking Albania in support of the Yugoslavs. Turkey’s entrance was immediate. Israel joined the UN as a belligerent 10 days later. The most important neutrals at the outset were Sweden, Switzerland, Ireland, Egypt, India and Pakistan. Spain, after considerable delay and indecision, eventually joined the West, but not until one year later.
The branding of the U.S.S.R. and the satellites as aggressors was backed by the overwhelming majority of the United Nations. The Soviet and satellite delegations in New York, together with their diplomatic representatives, were returned to Russia on the Swedish ship Gripsholm.
Шервуд одно время работал спичрайтером Рузвельта и в свое время придумал выражение «арсенал демократии».
no subject
Date: 2024-05-07 12:25 am (UTC)Витало в воздухе, значит. Не только политики боялись за Югославию за закрытыми дверями. Опасения просачивались в простую публику. Поэтому забавно, что до сих пор не существует исследований на тему «югославской военной тревоги 1950 года».
no subject
Date: 2024-05-07 01:54 am (UTC)Из книжки Сабрины Рамет, эксперта по Югославии:
"On 25 June 1950, news came that North Korea had launched an offensive against South Korea. Kiraly believes that this was timed to precede the invasion of Yugoslavia by a few months. But whether it was so timed or not is inessential to the argument. The point is that Yugoslavia had been in contact with the Americans since early 1948, had signed a foreign trade agreement with a U.S. company as early as April 1949, and, under the Yugoslav Emergency Act of 1950, had obtained 150 million from the U.S., in addition to 126.5 million in previously authorized agricultural goods. The Americans sent boatloads of sugar, wheat, and flour, agreed to send tanks, heavy artillery, and fighter aircraft, and offered equipment to outfit heavy armaments factories; these factories were now built in Bosnia and western Serbia. When Stalin considered the firm American response in Korea and saw the increasing favor with which the U.S. regarded Tito, he shelved the projected invasion. Yet even now, Yugoslavia's wor-ries were not over. In early August 1950. Bulgarian authorities started removing and interning many families from villages along the Yugoslav frontier in the northwestern tip of Bulgaria. evacuating the villages of Rakovica, Kakres, Aleksandrov, Kapetanovac, Sardev, Jesnjinac. Kobilje, Dragovac, and Lesikac.. It was hard to avoid interpreting these evacuations as anything but continued preparations for a possible invasion.
"Under the circumstances. Tito wanted to obtain as firm a guarantee of Western support as possible. U.S. secretary of state Dean Acheson offered an unambiguous guarantee of protection in February 1951 when, in response to a question about U.S. willingness to defend Yugoslavia if it were subjected to a military assault, the secretary declared that the U.S. attitude could be inferred from its response to the military aggression on the Korean peninsula. But even several months after invasion had most likely ceased to be on the agenda, Tito told foreign journalists at a press conference in Brdo (Slovenia), August 1951, that the danger of a Soviet invasion of Yugoslavia was greater than ever and declined to exclude the possibility that an American military mission might be invited to Yugoslavia, noting that U.S.-Yugoslav negotiations about military instruction were in progress. Tito was probably genuinely worried, given a series of border incidents along Yugoslavia's borders with Hungary, Romania, Bulgaria, and Albania over the months April-September 1951 and the Czechoslovak government's noisy closure of its consulate in Zagreb in May of that year. On 14 November 1951, finally. the U.S. and Yugoslavia signed an agreement on military assistance to strengthen Yugoslav defense capability, and an American military assistance advisory group was established in Belgrade. Large-scale military maneuvers had been staged in Bulgaria in September-October 1950 (with the participation of Soviet generals and other officers), in Hungary in January 1951, and in Hungary again in September 1951. After the establishment of the American advisory group in Belgrade, the military maneuvers by bloc states came to an end, and the East bloc armies were once more reduced in size..."
https://www.alternatehistory.com/forum/threads/a-request-or-challenge-for-sam-r-soviet-invasion-of-yugoslavia-in-1950.464475/
Книжка называется "The Three Yugoslavias: State-Building and Legitimation, 1918-2005" https://www.amazon.com/Three-Yugoslavias-State-Building-Legitimation-1918-2005/dp/0253346568
no subject
Date: 2024-05-07 12:13 pm (UTC)Историки Бейснер или Айзексон немного по-другому видят эту ситуацию. Договор был о военно-технической помощи. Это не был договор о взаимопомощи и обороны. США понимали, что СФРЮ (как и Финляндия) находится в двух мирах, в приграничном состоянии. СФРЮ как страна коммунистическая не может попросить помощи у капиталистической страны. Это был бы удар по репутации Тито. Госсек Ачесон отдавал себе отчет, что США не будут защищать СФРЮ (и Финляндию). Если начнется советская агрессия, то СФРЮ будет захвачена. У США оставалось только два инструмента:
- осторожно присылать вооружения в СФРЮ;
- не создавать впечатления, что СФРЮ уходит в Западный лагерь; не провоцировать СССР своим чрезмерным присутствием в СФРЮ.
Требовалось соблюсти хрупкий психологический баланс на Балканах, который удовлетворял Сталина, сохранял лицо Тито как независимого коммуниста и сохранял независимость СФРЮ. Такой же баланс поддерживался в Финляндии. США имели возможности войти в эту нордическую страну всем своим влиянием, но понимали, что СССР отреагирует сразу же военной интервенцией.
То есть, можно предполагать, что специальных сигналов Сталину в 1951 не было. Того напротив требовалось убаюкивать, что всё на Балканах продолжается как прежде, что не стоит волноваться.
Мертворожденный Балканский пакт (1953) подтверждает эту тенденцию на сохранение статус кво с небольшой накачкой СФРЮ американским оружием.